Изучаем Библию. 1-я Книга Царств
Содержание:
Историчность Голиафа – скелет Голиафа
Медицинский аспект
…Выступил и Филистимлянин, идя и приближаясь к Давиду, и оруженосец шел впереди его… И сказал Филистимлянин Давиду: «Что ты идешь на меня с палками и камнями? разве я собака?» И сказал Давид: «Нет, но хуже собаки». И проклял Филистимлянин Давида своими богами. И сказал Филистимлянин Давиду: «Подойди ко мне, я отдам тело твое птицам небесным и зверям земным». А Давид отвечал Филистимлянину: «Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши». Когда Филистимлянин поднялся и начал приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу Филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил Филистимлянина в лоб, так, что камень вонзился в лоб его, и он упал лицом на землю, так одолел Давид Филистимлянина пращею и камнем, и поразил Филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида. Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его; Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали…— 1Цар. 17:41-51
Вроде бы этот относительно небольшой эпизод был поднят атеистами и скептиками, как знамя для высмеивания Библии, в которой сообщалось о гиганте и победе над ним мальчишки, причём ещё и с помощью камня.
Долгое время учёные высмеивали и само имя Голиаф, утверждая, что подобного имени вообще никогда не существовало. Сегодня же даже самые скептически настроенные к этой истории учёные пишут, что “само имя филистимского великана, напоминающее некоторые балканские топонимы, создаёт впечатление подлинности” [Циркин. Указ. соч. С. 142]. Историчность Голиафа и поединка между ним и Давидом в деталях подтверждает римский историк Иосиф Флавий.
Когда в июле 1996 года в долине Эла, вблизи Иудейских гор, археологом, доктором Саймоном Дором был обнаружен скелет более трёхметровой длины, во лбу черепа которого находился камень, от удара которым и погиб этот великан. Удивлённые и пораженные археологи сразу же вспомнили библейский рассказ о Голиафе и поняли, что перед ними, видимо, лежит именно его скелет.
Ибо, во-первых, совпали огромные размеры найденного скелета с размерами, упомянутыми в Библии; во-вторых, место находки соответствует району битвы между Давидом и Голиафом; в-третьих, камень во лбу исполина полностью согласуется с библейским описанием причины гибели Голиафа; в-четвёртых, голова была отделена от туловища, что так же согласуется с библейским сообщением; и, наконец, в-пятых, после долгих лабораторных исследований было установлено, что возраст костей примерно составляет 2900—3000 лет, что также соответствует библейской хронологии данной битвы [Тайны XX века. №6(39). 2000. Март]. Дело в том, как это показано сегодня многими учеными на нашей земле, в древности обитали люди очень высокого роста, составлявшие целые племена
Нашли скелет Голиафа
Историчность Голиафа – скелет Голиафа
Историчность Голиафа и поединка между ним и Давидом в деталях подтверждает римский историк Иосиф Флавий. Вот что он пишет об этом: “И вот однажды из лагеря филистимлян вышел исполинского роста человек по имени Голиаф, из города Гитты. Ростом он был четырёх аршин с половиною и вооружение его вполне соответствовало его исполинским размерам: так, например, на нем был панцирь весом в пять тысяч сиклов; шлем и медные поножи его также соответствовали размерам такого огромного человека; копьё его не представляло собой легкой игрушки в правой руке, но по тяжести своей всегда лежало у него на плече, один наконечник его был весом в шестьсот сиклов.
За Голиафом следовала толпа оруженосцев. Затем Голиаф, став между обоими лагерями и обратившись к Саулу и евреям, закричал громким голосом: „Я готов освободить вас от необходимости биться в бою и подвергать себя опасностям. К чему вашему войску сходиться с нашим и терпеть урон? Выставьте из среды себя человека, который бы взялся сразиться со мною, и пусть будет ускорен конец войны победою одного из нас: та сторона, на которой окажется победитель, пусть будет признана повелительницею противной стороны…“ Сказав это исполин вернулся назад в свой лагерь.
На следующий день он опять вышел из своего стана и вновь обратился к евреям с той же речью… Между тем обе стороны готовились к бою…” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 6. Глава 9, 1. С. 291]. “Однажды [Давиду] пришлось по поручению отца отправиться в еврейский лагерь, чтобы доставить братьям съестных припасов и узнать, что они поделывают. В то время Голиаф как раз опять вышел со своим вызовом на единоборство и стал поносить евреев, среди которых не находится храбреца, решившегося бы вступить с ним в бой.
Когда Давид, в то время разговаривавший с братьями и передававший им поручения отца, услышал, как филистимлянин поносит еврейское войско и укоряет его в трусости, он страшно рассердился и заявил своим братьям о своей готовности вступить с врагом в единоборство. На это старший из братьев, Елиав, закричал на него, что это, при его молодости, было бы безумною смелостью, и велел ему немедленно вернуться назад к стадам и отцу. Боясь брата, Давид собрался уходить к отцу, но при этом заявил нескольким воинам о своем желании принять вызов на бой. Когда последние тотчас донесли об этом желании юноши Саулу, царь немедленно послал за ним и на расспросы свои получил от Давида ответ: „Не падай, царь, духом и не сомневайся, мне удастся отнять у врага его самомнение, вступив с ним в бой и поразив огромного исполина.
Тогда он навлечет на себя насмешки, твое же войско покроет великая слава, когда Голиафу придется пасть от руки не человека, уже испытанного в бою и знакомого с военным делом, но от мальчика моего возраста, по которому я кажусь вам еще ребенком“. Хотя Саул и выразил удивление по поводу смелости и бесстрашия юноши, однако он не рассчитывал на него вследствие его молодости, считая его слишком слабым для такого боя. Когда он сказал Давиду об этих своих сомнениях, последний ответил: „Обещание свое я исполню, почерпая смелость в уповании на Господа Бога, который поддержит меня и помощь которого я уже раз испытал на себе. Дело в том, что когда однажды лев напал на мои стада и утащил у меня овцу, то я погнался за ним, настиг его, вырвал у него из пасти овцу и, когда он бросился на меня, схватил его за хвост, повалил на землю и умертвил зверя.
То же самое я сделал в другой раз и с напавшим на меня медведем. И так как этого врага, который теперь так поносит наше войско и глумится над Богом нашим, нельзя считать сильнее тех диких зверей, то я и теперь уповаю на Господа Бога, который даст мне возможность осилить его“. Ввиду такого мужества и бесстрашия юноши Саул призвал на него благословение Божие, пожелал ему удачи и отпустил со словами: „Ну, вступай в бой“. Вместе с тем он сам облек его в свой панцирь, дал ему свой меч и надел на него свой собственный шлем.
Но так как Давид не занимался раньше военными упражнениями и не умел носить оружия, то его стесняла тяжесть вооружения, и он сказал: „Царь! Эти военные украшения принадлежат тебе, и ты один можешь носить их; позволь поэтому мне, рабу твоему, сразиться, как это мне будет удобно“. С этими словами он снял с себя все вооружение, схватил дубину, сунул в свою пастушескую суму пять подобранных в ближайшем ручье камней, взял в правую руку пращу свою и с этим вышел на бой с Голиафом. Последний же, увидев такого врага, стал глумиться над ним и говорить, что с таким оружием, как у Давида, бьются обыкновенно не с людьми, а отгоняют от себя собак. Не считает ли Давид поэтому и его за собаку? На это Давид отвечал, что считает его не собакою, но еще гораздо более низким существом.
Это привело Голиафа в ярость, он стал изрыгать против него целый поток проклятий и грозно призывать в свидетели своего бога, чтобы изрубить его в мелкие куски и бросить их на пищу зверям и птицам. На это Давид возразил: „Ты вот выходишь на меня, вооруженный мечом, копьем и панцирем, тогда как моим единственным оружием является Господь Бог, который нашими руками уничтожит как тебя самого, так и все ваше войско: я еще сегодня отрублю тебе голову и брошу твой труп на съедение родственникам твоим, псам, и тогда все узнают, что Предвечный наш оплот и наша сила и что всякая мощь и всякое оружие оказываются ничтожными, если нет поддержки со стороны Господа Бога“.
Тогда филистимлянин, не имевший, благодаря тяжести своего вооружения, возможности двигаться свободно и быстро наступать на врага, медленно двинулся на Давида, глумясь над ним и рассчитывая без труда уложить безоружного и в то же время столь юного противника. Давид же вышел ему навстречу под охраной невидимого для врага союзника, самого Господа Бога. Затем он вынул из своей сумки один из положенных туда речных валунов, метнул им из пращи в Голиафа и попал ему прямо в лоб, так что камень пробил череп и проник до самого мозга. Голиаф тотчас упал навзничь. Давид быстро приблизился к лежавшему на земле врагу и, за неимением собственного меча, отрубил голову мечом исполина.
Смерть Голиафа вызвала смятение среди филистимлян, и они бросились бежать, потому что, когда они увидели падение своего славнейшего воина, то потеряли всякую надежду на победу и в ужасе уже более не хотели выжидать нападения евреев, пытаясь избежать угрожающей опасности путем постыдного, беспорядочного бегства. Саул же и все еврейское войско с военным кликом ударили на врагов, перерезали множество их и преследовали остальных до пределов Гитты и ворот Аскалона. Таким образом из числа филистимлян пало до тридцати тысяч человек, а вдвое большее количество их было ранено. Саул вернулся затем к стану неприятелей, совершенно разграбил его и поджег, тогда как Давид отнес голову Голиафа в свой шатер, а меч его посвятил Господу Богу” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 6. Глава 9, 3—5. С. 292—294].
Археологи и Историки полагают, что Давид либо во время войны, либо через время отнес голову обратно. Голова Голиафа была огромной и ходить с ней было бы проблематично и тем более в таком жарком климате, где разлагающий процесс начинается довольно быстро.
Медицинский аспект
Известный израильский невропатолог, профессор Владимир Бергинер, анализируя рассказ о бое Давида с Голиафом глазами врача, пришел к выводу, что гигант был, в сущности, очень больным человеком. По мнению Бергинера, Голиаф страдал акромегалией – эндокринным заболеванием, при котором доброкачественная опухоль в гипофизе выделяет избыточное количество гормонов роста. Причем автор Первой книги Шмуэля, утверждает Бергинер, описал симптомы этого заболевания с удивительной точностью, что еще раз доказывает: он, по всей видимости, был свидетелем дуэли Давида и Голиафа.
Дело в том, что в первую очередь акромегалия, которую еще иногда называют “болезнью баскетболистов”, проявляется в гигантизме – человек, у которого она развивается, может вырасти до двух и более метров. С этой точки зрения становится понятно и то, почему сам вид Голиафа и его голос внушали ужас евреям: при акромегалии очень сильно огрубляются черты лица, в частности, увеличиваются надбровные дуги и скуловые кости; разрастаются мягкие ткани. Меняется при этом заболевании и голос, который становится очень грубым вследствие изменений голосовых связок. Кроме того, у страдающих акромегалией нередко развиваются различные болезни ног, а потому те самые наколенники, о которых говорится при описании доспехов Голиафа, нужны были ему, вероятно, не столько для защиты, сколько для того, чтобы помогать слабым связкам ног поддерживать огромный вес тела.
Доброкачественная опухоль, которая вызывает акромегалию, расположена на перекрестке зрительных нервов, вследствие чего у людей, страдающих этим заболеванием, ухудшается зрение. По сути дела, у них исчезает боковое зрение: они могут видеть только то, что расположено прямо перед ними, да и при этом у них нередко двоится в глазах. Отсюда становится понятным, для чего Голиафу для поединка один на один понадобился “оруженосец”, или точнее – “щитоносец”, который шел перед ним – вероятнее всего, это был поводырь, подсказывавший Голиафу, куда тот должен двигаться.
Именно вследствие дефектов зрения Голиаф не сразу замечает Давида, а когда замечает, то спрашивает, почему тот идет на него с палками, хотя у Давида в руках только одна палка – ведь у Голиафа двоится в глазах!
Но преуменьшает ли факт болезни Голиафа величие подвига и победу Давида? Отнюдь.
Во-первых, Давид ничего не знал о болезни Голиафа, но даже если бы знал, вовсе не обязан был принимать ее в расчет. Во-вторых, болезнь Голиафа не отменяла того факта, что последний обладал колоссальной физической силой, и в ближнем бою, вне сомнения, у Давида не было бы никаких шансов на победу. Но в том-то и дело, что Давид выбрал единственно верную тактику, которая давала этот шанс – бой на расстоянии. При этом он выиграл его абсолютно честно: ведь у Голиафа был дротик (и Давид не случайно упоминает его, выходя на битву), который тот мог метнуть с тем же успехом, что и Давид – камень из пращи…
По материалам сайта Библейские факты, книги Петра Люкимсона “Царь Давид”
Просмотрено (504) раз
