«Христос раждается, славите: Христос с небес, срящите: Христос на земли, возноситеся» (катавасия Рождества Христова)
Дорогие мои отцы, сегодняшняя моя беседа будет посвящена божественному Рождеству Господа нашего Иисуса Христа — таинству вочеловечения Бога, которое не способен объять ограниченный человеческий разум.
Небесный Отец, по Своей непостижимой любви, послал в мир Сына Своего возлюбленного. «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия!»[1]. Безграничная любовь Божия нашла этот способ вочеловечения, дабы принести сюда, на землю, свет богопознания и соделать Себя Самого настолько близким человеку, чтобы помочь ему познать Бога как своего настоящего Отца и через это познание возвратить изгнанника на прежнее место, в рай. Таким способом Бог устроил спасение человека.
Подобно тому как диавол использовал змея, чтобы преткнуть первозданных людей, а через них — и весь род человеческий (что произошло по попущению Божию), так и Христос пожелал выбрать такой способ вочеловечения, чтобы посрамить и преткнуть обольстителя человека и исхитить у него эту добычу; чтобы соделать человека свободным и вновь ввести его в рай, но уже не в земной, а в духовный и небесный.
Как Сын Божий стал человеком? Он сокрыл преблистательный свет Своего Божества под покровом человеческого естества, и тогда земля смогла принять, гостепримствовать Бога, а человек — разговаривать с Ним. Царь царствующих и Господь господствующих[2] пожелал родиться как человек от Девы Марии; у Него не было ни крошечного жилища, ни малого очага, ни простого домика, который есть даже у самого бедного человека на земле! Он пожелал избежать славы и почестей, и Его приняла смиренная пещера.
Но Небесный Отец, умеющий прославлять как никто иной, послал звезду, светлого Ангела, которая словно устами проповедала всей природе Божественное Рождество Его Сына. Ангелы воспели: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение»[3]. Пастыри в своей простоте удивились и благовествовали сию великую радость, что родился Царь на земле. И богопросвещенные волхвы поспешили под водительством светлой звезды на поклонение неведомому на земле Богу и удивлялись, не в состоянии постигнуть это таинство. И даже бессловесные животные, следовавшие за пастырями, собрались вокруг Божественного Младенца и смотрели на Него с недоумением и ликованием.
Пресвятая же Матерь наша, Дева Мария, удостоившаяся этой великой чести — стать Матерью Бога, будучи Девой, безсеменно и безмужно, в столь юном возрасте — удивлялась и изумлялась. Она недоумевала. Ее ум не мог постигнуть, как возможно Ей родить человека без требуемых для этого условий и как Невместимый Бог может вместиться в Ее святейшее чрево! Она смотрела Своими девственными очами и удивлялась. Сердце же Ее было исполнено безбрежной любви и поклонения Божественному Младенцу.
Оставив Свое Божественное величие, наш Христос пожелал явиться на земле и родиться в убогой пещере. Согласно святому Исааку Сирину, Бог облекся в ризу смиренномудрия и сошел на землю, чтобы встретиться с человеком лицом к лицу; и таким образом и человек, и творение смогли соприкоснуться с Ним, ибо иначе Божественный Огнь должен был сжечь и человека, и сотворенное[4]. Облаченный в смиренномудрие как в боготканную одежду, Бог приблизился к людям с любовью и состраданием. Евангелист Иоанн говорит: «Слово стало плотию и обитало с нами»[5]. Бог принял человеческую плоть, стал совершенным, однако же без греха, человеком, чтобы, духовно возродив нас, соделать нас Своими друзьями и чадами.
Милосердие, смирение, жертвенность и послушание привели Христа на землю. Если бы Он не любил человека, то не смирил бы Себя до конца, в наивысшей степени, исполняя Божественное послушание: «Быв послушным даже до смерти, смерти же крестныя»[6]. Христос пришел творить не Свою волю, но волю Небесного Отца. И Он исполнил Его волю, став Победителем, когда Своей Божественной силой совершенно уничижил диавола и ад и освободил человека из их плена. Водрузив человека на Свои плечи как трофей, Он победно взошел на Небеса и принес, привел его к Небесному Отцу, исполнив с совершенным послушанием Его заповедь. И за это послушание Отец даровал Ему имя превыше всякого имени, прекрасное имя «Иисус», которое означает «Спаситель»[7].
Цель Бога заключалась не только в том, чтобы Его Сын, грядущий в мир, спас человека, но Он возжелал через жизнь Христа оставить нам святейшее учение, несравненный и просвещающий свет, чтобы тот, кто пожелает спастись, мог через этот свет шествовать и приближаться к Богу.
От Божественного Рождества Христова мы научаемся святой любви. Не той корыстной любви, что имеет целью выгоду. Христос возлюбил нас, сострадал нам как людям, отчужденным от Него грехом. Он знал, что мы изранены, исполнены отвратительных и смрадных язв, но не отвратился от нас. Он приблизился к нам, общался с нами и исцелил нас. В Нем мы научаемся смирению, самоотречению, отсечению воли и совершенному исполнению послушания.
«Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем»[8], говорит Писание. Напротив, всякое смиренномудрие благоухает пред Богом. Господь настолько смирил Себя, что умыл ноги Своим ученикам[9]. Бог препоясался лентием и преклонил колена перед человеком, чтобы омыть ему ноги. Творец — творению, Бесстрастный — страстному, Чистый — нечистому, дабы показать, что смирение — единственный путь, избавляющий человека от всякого бесовского затруднения. Поэтому давайте приложим усилия, чтобы уподобиться Господу нашему Иисусу Христу в братской любви, самоотречении, смирении и в совершенном согласовании нашего послушания с волею Божией.
Христос показал послушание не только Своему Небесному Отцу, но и здесь, на земле, он хранил совершенное послушание Своей Матери по плоти и Своему названному отцу, Иосифу Обручнику. Бог оказал послушание человеку, в то время как мы с трудом слушаемся ради любви Божией даже своего духовного отца. Возлюбим же всею своею душою смирение Христово. Во всякое время будем смотреть на Него и изучать, что совершил Христос здесь или там. То же буду делать и я. Он безгрешен — я весьма грешен. Он Бог — я человек. Он пришел ради моего спасения. Я же, если до сих пор и не знал, что нужно делать все ради Бога, то, по крайней мере, теперь должен стараться поступать таким образом, чтобы спасти свою душу.
Возвращаюсь к Божественному Рождеству Христову. Об этом великом и неизреченном схождении Его на землю прочту вам некоторые молитвенные размышления одной души:
«Рождество! Колокола радостно звонят, словно сегодня они наполнены особенной благодатью, и мелодично провозглашают: “Христос раждается, славите: Христос с небес, срящите: Христос на земли, возноситеся”[10]. Итак, Христе мой, добро пожаловать на нашу землю, в наше изгнание. Ты пришел, чтобы увидеть последствия нашего преслушания и отступничества. Да будет благословенно пришествие Твое, Твое Рождество, и Твой исход, Твое Воскресение. Прославляем Тебя всею душою.
Слезы текут сами собой, весь мир исполнен ликования! Божественные извещения о крайнем истощании Бога Слова вызывают почти невыносимую человеческим естеством блаженную радость. Господи Боже мой, как же Ты невыразимо прекрасен! Как непостижимо величие Твое! От удивления и изумления я застываю подобно пораженному молнией! И если Ты открылся мне таким на земле, то каков Ты в пренебесном мире?!
О, Божественный Младенец, сколь просто, смиренно и тихо Ты приблизился к нам! Твое мирное Рождество напоминает нам нежную свежесть и снежок, что тихо падает в ночи и придает природе белизну, а человеку дарует радость и ликование. Не родилось ли в ту ночь и множество других младенцев? Но только этот Младенец — Сама воплощенная Истина и Любовь. Это — воплощенный Предвечный Бог.
“Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума”[11]. Это единственное знание как Божественный свет разрушило тьму и истребило ложь. Человек обрел компас. Пришла истина, воссиял свет, и отчаявшийся земной странник нашел ориентир. О, Свете Божий! Как ты озаряешь человека в молитве и производишь удивительные изменения в его внутреннем состоянии, что он забывает этот материальный мир, будучи весь охвачен созерцанием божественного! О, возлюбленный Свет! Как я Тебя желаю, по Тебе тоскую, как безмерно люблю Тебя! Когда придешь Ты ко мне, чтобы исполнить всего меня красотою Твоею? Если бы Ты знал, как я Тебя ожидаю, потому что я слеп, я претыкаюсь и впадаю в грехи.
Христе мой, Солнце разума, сколько царствовал обман ложных богов прежде Рождества Твоего! Смутные озарения поэтов и философов были не в состоянии разрушить плотную тьму безбожия. Ты пришел — единственный, неповторимый, спасительный свет в этот ледяной зимний Вифлеемский вечер. Ты стал малым, чтобы сделать нас великими. Ты стал слабым, чтобы сделать нас сильными. Ты пришел в этот мир с плачем, чтобы отереть наши слезы.
О, сколь сильно скорблю я душою, что Ты не нашел места во всем мире сем! Но это было для того, чтобы мы нашли место во Царствии Небесном. О Иисусе мой! Насколько же велико снисхождение и обнищание Твое, которое Ты соделал для нас, удалившихся от Тебя, чтобы и нас сделать родными, соделать чадами Отца Твоего, искупив весь наш долг перед Ним Крестной Жертвой и пролитием Всесвятой Твоей Крови! “Смирил себе… до смерти, смерти же крестныя”[12]. Словно окаменев, стою перед Твоим неизреченным смирением, ибо во мне, человеке, которому, по самой природе его, должно быть свойственно смирение, обретается столько эгоизма, являющего тьму моего неведения.
Иисусова молитовка тихо и неспешно продолжает своё непрестанное делание. Мой ум влечется и пленяется песнопением: “Христос рождается, славите…” Боже мой, Христе мой, каков же Ты! Сердце мое не в силах вместить неизреченную Твою сладость. Что мне сказать? Я изумляюсь Тебе. Мое сердце тает как свеча, потому что я во всем недостойный и негодный. Когда же, когда я увижу Тебя, Отца моего? Но если такое случится, как останусь я жив, ибо какая тварная природа может удержать Тебя? Ведь сладость Твоя превосходит всякое помышление и всякое слово!
Воспойте, народы, Рождество Христа моего, возликуйте в веселии, ибо Он есть единый, исключительный Творец мира, и Единственный, Кто может исполнить сердце любовию и Божественным желанием. Недоумеваю, трепещу, не знаю, что сказать о Боге Отце моем! Какой у нас Бог! Мы, люди, даже не знаем, каким обладаем сокровищем. Бедная моя душа ликует от любви и плачет в святейших объятиях Бога Отца. Радость Тебе подобает, Божественный Младенец, а мне — спасение. Живи во веки и прославляйся!».
Из яслей смирения и любви да благословит нас Христос Своим Божественным Рождеством. Да благословит Он и нас последовать Его святому примеру, который оставил Он нам Своей жизнью. Да благословит нас стяжать любовь, смирение, послушание. Да благословит нас достигнуть небес, где Он увенчает нас Своей неизмеримой любовью и милостью, ибо мы недостойны венца. Пусть Его безграничная милость презрит наши прегрешения и определит нас в чин тех монахов, которые увенчались венцами и были поставлены в ангельский чин вместо падшего денницы, чтобы вместе с ними и мы составили единое воинство послушников, законно подвизавшихся на монашеском поприще. Аминь. Буди.
[1] Рим. 11:33.
[2] 1 Тим. 2:14.
[3] Лк. 2:14.
[4] См. прп. Исаак Сирин. Слово 53.
[5] Ин. 1:14.
[6] Флп. 2:8.
[7] Флп. 2:9.
[8] Притч. 16:5.
[9] См. Ин. 13:5.
[10] Ирмос 1-й песни канона Рождества Христова.
[11] Тропарь праздника Рождества Христова.
[12] Флп. 2:8.
Источник: Старец Ефрем Филофейский (Мораитис), Аризонский, архимандрит. Искусство спасения. Беседы. Т. II. – Святая Гора Афон: 2024. – с. 10-16.
Трость скорописца
Просмотрено (0) раз
