• Бедствия располагают к милосердию и человеколюбию, благоденствие доводит до высокомудрия, ввергает в беспечность, делает надменным и расслабляет нас.
• Богатство имеет только наружность светлую, а внутри исполнено мрака, а бедность — напротив. Если бы открылась перед тобой совесть каждого, то в душе бедного ты увидел бы великое спокойствие и безопасность, а в душе богатого — смятение, смущение, волнение.
• Будем ежедневно исследовать силу ее (души), и не перестанем испытывать самих себя, будем требовать у себя отчета и в том, что в нас входит, и в том, что выходит, — что мы произнесли полезного и какое произнесли слово праздное, а также что полезного ввели в душу через слух и что внесли в нее, могущее повредить ей.
• Будем заботиться не о том, чтобы достигнуть могущества, почестей и власти, но о том, чтобы отличиться добродетелью и любомудрием. Ибо власть побуждает делать многое, Богу неугодное, и надобно иметь душу самую мужественную, чтобы пользоваться властью как следует.
• Велика сила милостыни… Бедные — врачи наших душ, благодетели, предстатели, потому что ты не столько даешь им, сколько получаешь: даешь серебро, а получаешь Царство Небесное, облегчаешь бедность и примиряешь себя с Владыкой.
• Великодушный и богатый душевным расположением, хотя бы он был беднее всех людей деньгами, может всех превзойти и страннолюбием, и милостыней, и остальным всяким благорасположением и пресмыкающийся по земле, хотя бы он был достаточнее всех, бывает беднее и недостаточнее всех, поэтому он медлит и уклоняется от всего такого.
• Вознаграждения назначены не только за добродетели, но и за страдания, и вознаграждения очень великие, и за страдания не меньшие, чем за добродетели, а скорее, иногда даже большие — за страдания.
• Вот доброе соревнование: подражать, а не враждовать, не скорбеть о совершенствах другого, а сокрушаться о собственных недостатках.
• Говорю о нечестии и нынешнем безумии иудеев. Демоны живут в самых душах иудеев, и нынешние — еще лютее прежних.
• Где твое, смерте, жало? Где твоя, аде, победа? Воскресе Христос, и ты низверглся еси.
• Для стяжания славы нет ничего равного терпению, проявляющемуся при болезнях. Подлинно, эта добродетель — царица благ по преимуществу и вершина венцов.
• Добродетельный, будет ли он раб или господин, блаженнее всех. Никто не сделает ему зла, хотя бы со всей вселенной стекались все для того, чтобы вооружиться и воевать против него. Лукавый и злой человек хотя бы был царем и украшен бесчисленными венцами, может потерпеть от всякого величайшие несчастья. Так бессильна злоба! Так сильна добродетель!
• Душа, претерпевшая много искушений и подвергающаяся великим скорбям, привыкнув к трудам и приобретя навык к терпению, бывает не боязлива, не робка и не смущается приключающимися скорбными обстоятельствами, но от постоянного упражнения в случайностях и частого испытания разных приключений делается способной переносить с великой легкостью все случающиеся бедствия.
• Дней наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь.
• Если бы кто убил твоего сына, скажи мне, ужели ты мог бы смотреть на такого человека, слушать его разговор? Не избегал ли бы ты его, как злого демона, как самого дьявола? Иудеи умертвили Сына твоего Владыки, а ты осмеливаешься сходиться с ними в одном и том же месте?..
• Если бы отцы тщательно воспитывали детей своих, то не нужно было бы ни законов, ни судилищ, ни наказаний, ни мучений и публичных убийств.
• Если мы будем с благодарностью и мужеством переносить все случающееся, то всякое несчастье непременно будет иметь благой для нас конец и сопровождаться многими благами.
• Если случится в доме что-нибудь прискорбное по ее (жены) вине, то утешай ее, а не увеличивай скорби. Хотя бы ты лишился всего имущества, это не будет прискорбнее неприязни с сожительницей. Какую бы ты ни представил вину, ничто не будет несноснее раздора с женой. Поэтому пусть любовь к ней будет для тебя драгоценнее всего.
• Если тот, кто имеет царя должником своим, почитает себя счастливым и безопасным на всю жизнь, то представь, сколь счастлив должен быть тот, кто своими добрыми делами, и малыми, и великими, сделал должником своим человеколюбивого Бога, всегда живущего!
• Если ты говоришь и правду, но с гневом, то все погубил, будешь ли ты обличать, или вразумлять, или делать что-нибудь другое… Если душа хочет сказать или принять что-нибудь любомудрое, то наперед должна быть в тихой пристани. Не замечаешь ли, как мы, когда хотим рассуждать о чем-нибудь нужном, избираем места, удаленные от шума, где спокойствие и тишина, чтобы нам не развлекаться?
• Жена есть пристань и важнейшее врачевство от душевного расстройства. Если эту пристань ты будешь соблюдать свободной от ветров и волнения, то найдешь в ней великое спокойствие, возвратившись с торжища, а если будешь возмущать и волновать ее, то уготовляешь сам себе опаснейшее кораблекрушение.
• Живя в богатстве — ожидай бедности, наслаждаясь благоденствием — жди голода, пользуясь славой — жди бесславия, наслаждаясь здоровьем — жди болезни…Если ты не очень будешь занят настоящими благами, то не станешь огорчаться и лишением их. Если ты приучишь, душу свою к ожиданию противного, то противное большей частью и не случится с тобою, а если и случится, то не сильно тронет тебя.
• За то, что вы убили Христа, за то, что подняли руки на Владыку, за то, что пролили драгоценную кровь — вот за что нет вам прощения, нет извинения…
• Завистливый мучит и терзает себя прежде того, кому завидует, и никогда не оставляет своего греха, но всегда остается в нем.
• Злоба сама себе вредит.
• Злоречивый наперед посрамляет себя самого, а потом уже того, о ком говорит худо, или даже не может сделать с ним и этого, но сам заслуживает название человека дурного и ненавистного, а того делает еще более любимым. Ибо если тот, о ком он говорил худо, не воздает ему тем же, но хвалит и превозносит его, то воздает похвалу не ему, а себе самому.
• И смиренномудрие, и милостыня, и все подобно есть мудрость. Следовательно противное этому будет глупость. А от глупости происходит жестокость.
• Иудеи живут для чрева, прилепились к настоящему, и по своей похотливости и чрезмерной жадности нисколько не лучше свиней и козлов…
• Как враги, обложившие город и осаждающие его извне, когда возбуждают в нем междоусобную брань, тогда и одерживают победу, так и оскорбляющий, если не возбудит в нас самих страсти, не в состоянии будет преодолеть нас, если мы сами не воспламенимся, то он не будет иметь никакой силы.
• Как для огня составляют пищу дрова и хворост, так для порочных пожеланий — слова. Поэтому не должно непременно высказывать все, что мы имеем в уме, но должно стараться удалять и из самого ума порочные пожелания и всякую постыдную мысль.
• Как поношение ближних обращается наперед на самих поносителей, так и добро, сделанное ближним, доставляет наперед радость самим делающим. Делающий добро и зло непременно сам первый испытывает то и другое: как вода, истекающая из источника, горькая и вкусная, и наполняет сосуды приходящих, и не уменьшает производящего ее источника, так точно зло и добро, от кого происходит, того и радует или губит.
• Как художник золотых вещей, бросая в горнило золото, оставляет его плавиться в огне до тех пор, пока не увидит, что оно сделалось чистейшим, так точно и Бог попускает душам людей искушаться бедствиями до тех пор, пока они не станут чистыми и светлыми, пока от этого искушения не приобретут великой пользы. Так и это есть величайший вид благодеяния.
• Когда мы намереваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все, и потом уже вступаем в разговор; а когда приступаем к Богу, то зеваем, почесываемся, оборачиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем колена, а сами блуждаем (мыслями) по площади. (Беседа на псалом 4)
• Когда ты, делая какое-нибудь доброе дело, думаешь, что нужно показать его людям, ищешь, кого бы сделать зрителем этого дела и стараешься быть видимым, то вспомни, что тебя видит Бог, и истребишь в себе всякое подобное пожелание.
• Когда я бываю ненавидим, а сам не ненавижу, тогда другой имеет меня врагом, а не я его.
• Красота телесная от всего повреждается, и если даже хорошо сохраняется, если ни болезнь, ни заботы не искажают ее, — что, впрочем, невозможно, — и тогда она не сохраняется и двадцати лет. А красота душевная всегда цветет, никогда не увядает, она не боится никакой перемены, ни наступившая старость не наводит морщин, ни приключившаяся не заставляет увядать, ни беспокойная забота, не вредит ей, но она выше этого.
• Кроткое обращение наше с врагом может сделать его из волка овцой, печь гнева его обильно наполнить росой, бурю превратить в тишину и совершенно погасить пламя страсти. Кроткие слова наши, проникая в душу его, не только изгонят гнев, но расположат принять в себя благодушие и сострадательность.
• Кротость есть признак великой силы. Чтобы быть кротким, для этого нужно иметь благородную, мужественную и весьма высокую душу. Неужели ты думаешь, что мало нужно силы (душевной), чтобы получать оскорбления и не возмущаться? Не погрешит тот, кто назовет такое расположение к ближним даже мужеством, ибо кто был столь силен, что преодолел и другую [то есть здесь две страсти: страх и гнев], если ты победишь гнев, то, без сомнения, преодолеешь и страх, гнев же ты победишь, если будешь кроток, а если преодолеешь страх, то окажешь мужество.
• Кто благочестив и боголюбив — насладись ныне сим прекрасным и радостным торжеством! Кто слуга благоразумный — войди, радуясь в радость Господа своего! Кто потрудился, постясь — прими ныне динарий! Кто работал с первого часа — получи ныне заслуженную плату! Кто пришел после третьего часа — с благодарностью празднуй! Кто достиг только после шестого часа — нисколько не сомневайся, ибо и ты ничего не теряешь! Кто замедлил и до девятого часа — приступи без всякого сомнения и боязни! Кто же подоспел прийти лишь к одиннадцатому часу — и тот не страшись своего промедления! Ибо щедр Домовладыка: принимает последнего, как и первого; ублажает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и трудившегося с первого часа; и последнего одаряет, и первому воздает достойное; и тому дает, и этому дарует; и деяние принимает, и намерение приветствует; и труд ценит, и расположение хвалит. Итак, все — все войдите в радость Господа своего! (Огласительное слово на Пасху)
• Кто время трудов делает временем покоя, тот будет стонать, скрежетать зубами и терпеть крайние муки тогда, когда нужно будет успокоиться вечным покоем, а кто здесь переносит скорби благодушно, тот и здесь и там будет блистать и наслаждаться славой бессмертной и истинной.
• Кто живет умеренно, тот не боится никакой перемены, а кто роскошествует в этой невоздержной и рассеянной жизни, тот, если ему придется по какому-нибудь несчастью или принуждению подвергнуться бедности, скорее умрет, нежели вынесет такую перемену, как не приготовленный и не привыкший к этому.
• Кто ненавидит и не прекращает вражды, тот мучится, истощается, проводит жизнь в постоянной войне, а кто выше этих стрел, тот стоит вдали от треволнений, доставляет себе, а не врагу величайшую пользу и, стараясь примириться с ним и не враждовать, избавляет себя от войны и ссоры.
• Кто ограничивает пост одним воздержанием от пищи, тот весьма бесчестит его. Не одни уста должны поститься, — нет, пусть постятся и око, и слух, и руки, и ноги, и все наше тело.
• Кто прельщается настоящим, тот никогда не удостоится созерцать будущее, а кто пренебрегает здешним и считает его не лучше тени и сновидения, тот скоро получит великие и духовные блага.
• Кто сбросил с себя эту власть [страстей и грехов], не увлекается злыми пожеланиями и не страшится, не трепещет безрассудно нищеты и бесславия и прочих тягостей настоящей жизни, того, хоть он одет в рубище, сидит в тюрьме и закован в цепи, назову начальником, и свободным, и царственнее царей.
• Как тиран боится своих телохранителей, так и священник опасается своих сослужащих более всех – никто так не домогается его власти, как они.
• Любовь к богатству превратила и ниспровергла все и истребила истинный страх Божий. Как тиран разрушает крепость, так и она ниспровергла души людей. И потому мы не печемся ни о спасении детей, ни о своем собственном, заботясь только о том, чтобы сделаться богатыми и оставить богатство своим наследникам, а они своим, и так далее, и таким образом мы только передаем свое имущество другим, а не обладаем им сами.
• Малодушные и в диадеме, и в неизреченных почестях не могут благодушествовать, а любомудрые и в узах, и в оковах, и в бедности наслаждаются чистым удовольствием.
• Милосердие и сострадание — вот чем мы можем уподобиться Богу, а когда мы не имеем этого, то не имеем ничего.
• Милостыня зависит не от количества имущества, но от степени душевного расположения. Бог требует не изобилия приношения, но богатства душевного расположения, которое выражается не мерой подаваемого, но усердием подающих.
• Многие добрые дела кажутся нам такими трудными потому, что обращая постоянно внимание на трудность и тяжесть их, мы не представляем в уме уготованных за них наград. Не так должно поступать, но принимать во внимание все вместе, с трудами и награды, и тогда труды покажутся нам легкими, как и действительно они легки.
• Можно и дающему малое из малого превзойти имеющих много и дающих много, как и было с упомянутой вдовой. Ибо величие милостыни измеряется не мерой подаваемого, но произволением и усердием подающих.
• Молитва есть оружие великое, сокровище неоскудевающее, богатство никогда неистощаемое, пристань безмятежная, основание спокойствия; молитва есть корень, источник и мать бесчисленных благ и могущественнее царской власти.
• Молитва есть пристань для обуреваемых, якорь для колеблемых волнами, трость немощных, сокровище бедных, твердыня богатых, истребительница болезней, хранительница здоровья, молитва соблюдает наши блага неизменными и скоро устраняет всякое зло.
• Молитва прогоняет всякую скорбь, доставляет благодушие, способствует постоянному удовольствию, она есть мать любомудрия. Кто может усердно молиться, тот богаче всех. хотя бы он был беднее всех, напротив, кто не прибегает к молитве, тот, хотя бы сидел на царском престоле, беднее всех.
• Молитва, совершаемая с усердием, есть свет для ума и души, свет неугасаемый и постоянный. Поэтому диавол влагает в тысячи нечистых помыслов в наши умы, и о чем мы никогда не думали, то, собрав, во время молитвы вливает в наши души… Пока диавол нападает извне, мы будем в состоянии противиться, когда же откроем ему двери души и примем врага внутрь, то уже не сможем нимало противиться ему, но со всех сторон помрачив нашу память, как бы дымящийся светильник, он оставит только уста — произносить пустые слова.
• Нам надлежало бы творить милостыню уже потому, что она — прекрасное дело, и из сострадания к нашим братьям, а не ради обещанных Владыкой наград. Но так как мы не в состоянии мыслить возвышенно, то будем творить милостыню хоть из-за награды, отнюдь, впрочем, не ища славы от людей, чтобы нам сверх растраты денег не лишиться и награды.
• Научим свой язык носить узду и не произносить просто все, что есть в душе, не порицать братьев, не угрызать и не пожирать друг друга. Гораздо хуже кусающих тело те, которые делают это словами. Первые кусают зубами тело, а последний угрызает словами душу, наносит рану неисцельную.
• Не будем никогда падать духом, представляя, сколько пользы от терпения, равно не будем питать ненависти и к тем, которые подвергают нас искушениям, потому что хотя они делают это, имея собственную цель, но общий Владыка попускает это, желая, чтобы мы и через это приобретали духовные блага и получили награду за терпение.
• Не видите ли, что пчела, ужалив, умирает? Через это насекомое Бог учит нас тому, чтобы мы не оскорбляли ближних, потому что в таком случае сами наперед подвергаемся смерти. Уязвляя их, мы, может быть, причиняем им некоторую боль, но сами, подобно этому насекомому, уже не остаемся живы.
• Не говори мне, что такой-то беглец, разбойник, вор и исполнен бесчисленных зол, или что он нищ, и отвержен, и малоценен, и недостоин никакого слова, но ты подумай, что и за него умер Христос, и это для тебя будет достаточным основанием всячески позаботиться о нем.
• Не испытавший в себе вражды, не испытывает и печали, но наслаждается радостью и другими бесчисленными благами. Ненавидя других, мы сами себя наказываем, равно как, любя других, благодетельствуем себе.
• Не о том нужно заботиться, чтобы не иметь врагов, но чтобы не иметь их справедливо или по своей воле, чтобы нам, хотя бы мы тысячекратно были ненавидимы, самим не ненавидеть и не отвращаться от других, ибо в этом и состоит вражда — в ненависти и отвращении.
• Не синагоги только, но и самые души иудеев есть жилища демонов.
• Не столько умножение имущества, не столько оружие и стены, окопы и другие бесчисленные средства могут обезопасить нас, сколько искренняя дружба. Это — стена, это — крепость, это — богатство, это — утешение, это будет способствовать нам и настоящую жизнь проводить в душевном спокойствии и доставит будущую жизнь.
• Немалая награда ожидает нас за почтение к родителям, нам заповедано чтить их, как владык, угождать им и словом, и делом, если это не будет во вред благочестию.
• Немаловажное дело — брак благоустроенный; равно как для тех, которые живут в нем ненадлежащим образом, он бывает причиной множества несчастий. Брак есть как пристань, так и кораблекрушение не по своему свойству, но по расположению худо живущих в нем.
• Немалое дело для находящихся в счастье не гордиться своим благоденствием, но уметь скромно пользоваться счастьем.
• Нет блага, которое не происходило бы от любви. Не нужно нам ни трудов, ни подвигов. если мы любим другу друга, это путь который сам собой ведет к добродетели. Как на большой дороге: кто найдет ее начало, тот идет по ней, не нуждаясь в проводнике, — так и в любви: улови только ее начало, и тогда она поведет и направит тебя.
• Нет ничего равного терпению. Оно — царица добродетелей, основание совершенств, безмятежная пристань, мир во время войн, тишина во время бури, безопасность среди злоумышлений, оно делает обладающего им крепче адаманта.
• Нет ничего сильнее молитвы и даже ничего равного ей. Не столько блистателен царь, одетый в багряницу, сколько молящийся, украшающийся беседой с Богом.
• Нет ничего, чему бы не вредили страсти. Как бурные ветры, нападая на тихое море, возмущают его с самого дна, так что песок смешивается с волнами, так и страсти, вторгаясь в душу, возмущают в ней все и ослепляют мыслительную ее способность, — особенно же страсть к славе (земной, суетной).
• Нет, истинно нет ни одного зла, которое останавливалось бы на одном претерпевающем, а не обращалось и на причиняющего зло.
• Нет, точно нет ничего легкого, чего бы великая леность не представила нам весьма тяжелым и трудным, равно как нет ничего трудного и тяжкого, чего бы усердие и ревность не сделали бы весьма легким.
• Ни богатство, ни бедность не есть сами по себе зло, но бывают оба таковыми по изволению пользующихся ими. Малодушному и богатство не может принести пользы, великодушному и бедность никогда не повредит.
• Ни богатство — не зло, но зло — худое употребление богатства, ни бедность — не добро, но доброе пользование бедностью — добро… Если ты употребляешь богатство на дела человеколюбия, то этот предмет послужил для тебя поводом к добру, а если — на хищение, любостяжание и обиды, то ты обратил употребление его к противному, но не богатство причина этого, а тот, кто употребил богатство в обиду ближним.
• Никто из иудеев не покланяется Богу. Они не знают Отца, распяли Сына, отвергли помощь Духа; можно смело сказать, что синагога есть жилище демонов. Там не покланяются Богу, там место идолослужения.
• Никто не бойся смерти, ибо освободила нас Спасова смерть! Объятый смертью, Он угасил смерть. Сошед во ад, Он пленил ад и огорчил того, кто коснулся Его плоти… Огорчился ад, ибо упразднен! Огорчился, ибо осмеян! Огорчился, ибо умерщвлен! Огорчился, ибо низложен! Огорчился, ибо связан! Взял тело, а прикоснулся Бога; принял землю, а нашел в нем небо; взял то, что видел, а подвергся тому, чего не ожидал! Смерть! где твое жало?! Ад! где твоя победа?!
• Никто не должен оправдывать себя тем, что небрежет о добродетели по неведению, или потому, что не имеет руководителя на пути ее. У нас есть достаточное руководство — совесть, и невозможно, чтобы кто-нибудь лишен был ее помощи.
• Ничто не может так обуздывать и воздерживать нас, как смиренномудрие, когда то есть мы бываем скромны, смиренны и никогда нисколько не мечтаем о себе.
• Ничто так не помрачает чистоту души и ясность мыслей, как гнев необузданный и выражающийся с великой силой.
• Но скажешь, как я могу подавать милостыню, когда я беден? Тогда особенно и можешь ты подавать милостыню, когда ты беден. Богатый, опьяненный обилием богатства, пламенеющий жесточайшей горячкой и одержимый ненасытной страстью, желает увеличить свое имущество, а бедный, не зараженный этой болезнью и свободный от этого недуга, легче сделает подаяние из того, что у него есть.
• Не пресытившийся не только бывает веселее, но и легче, и отдыхать будет лучше: здоровый сон бывает при умеренности желудка.
• Ничто так не увеличивает славы худой и доброй, как нерассудительный народ; он повторяет без разбора все, нисколько не заботясь об истине.
• Охотнику до шуток необходимо терпеть сильную вражду со стороны осмеиваемых им, присутствуют ли они при этом или услышат в отсутствии… Много зол гнездится в пристрастной до шуток душе, большая рассеянность и пустота: расстраивается порядок, ослабляется благоустройство, исчезает страх, отсутствует благочестие.
• Перед плаванием когда ты соберешь богатства больше потребности, то и слабый напор ветра, и случайное стечение неожиданных обстоятельств потопляет корабль вместе с людьми, если же ты будешь собирать столько, сколько требует нужда, то, хотя бы восстала сильная буря, ты удобно пройдешь сквозь волны. Итак, не желай большего, чтобы чтобы не лишиться всего, и не собирай больше нужного, чтобы не потерять и нужного.
• Поскольку существенное свойство души — непрестанно быть в действии, то если ты прекратишь ее деятельность в добром, она, как не могущая оставаться в бездействии, по необходимости устремляется к другому роду действий.
• Приучимся употреблять пищи столько, сколько необходимо только для поддержания жизни, а не для пресыщения и отягощения. Ибо мы не для того родились и живем, чтобы есть и пить, но для того едим, чтобы жить.
• Пусть для жены не будет ничего драгоценнее ее мужа, а для мужа ничего вожделеннее его жены. В том состоит крепость жизни всех нас, чтобы жена была единодушна с мужем. Этим поддерживается все в мире.
• Пусть каждый размыслит с самим собой, как он поступает в отношении к самому себе, также пусть поступает и в отношении к ближнему. Никто не завидует себе, желает себе всех благ, предпочитает себя всему, старается делать все в свою пользу. Если таким же образом мы будем расположены и к другим, то прекратятся все бедствия, не будет ни вражды, ни любостяжания.
• Пьянство и объедение, обременяя ум и утучняя тело, делает душу пленницей и стесняет ее со всех сторон и, не позволяя ей пользоваться здравым суждением ума, заставляет ее носиться по утесам и делать все ко вреду собственного своего спасения.
• Пресыщения исчезает в самой гортани и не способно идти далее вместе с пищею, потому что лишь только пройдет чрез язык, уже теряют сладость.
• Следует ли даже обмениваться с ними приветствиями и делиться простыми словами? Напротив, не должно ли отвращаться их, как всеобщей заразы и язвы для всей вселенной?
• Слез достойны не те, которые терпят обиду, но те, которые причиняют ее. Лихоимец, клеветник и всякий, делающий какое-либо другое зло, вредят гораздо больше самим себе, а нам приносят величайшую пользу, если мы не отмщаем за себя.
• Станет ли кто молиться, он молится напрасно, если делает это во гневе и раздражении; станет ли говорить, будет смешным; станет ли молчать, опять же; будет ли есть, и тогда повредит себе; будет ли сидеть или стоять, ходить или спать, ему и во сне представляется то же самое.
• Столько же создать может слово, сколько разрушить страх.
• Считай же милостыню не за расход, а за приход, не за ущерб, а за приобретение, потому что через нее ты больше получаешь, нежели даешь. Ты даешь хлеб, а получаешь жизнь вечную, даешь одежду, а получаешь одеяние бессмертия, даешь пристанище под своим кровом, а получаешь Царство Небесное, даешь блага погибающие, а получаешь блага постоянно пребывающие.
• Так и мы будем принимать все меры, чтобы внутри своего корабля сохранять мир мир с сообщницей нашего житейского поприща, тогда и все прочее будет у нас спокойно и мы безопасно переплывем море настоящей жизни. Об этом мы должны печься более, нежели о доме, рабах, деньгах, полях и даже делах гражданских.
• Ты не имеешь ничего, совершенно беден, слаб телом и даже ходить не можешь? Переноси все это с благодарностью — и получишь великую награду… Подлинно, великое дело — благодарность, любомудрие, терпение среди таких страданий, это — высшая добродетель.
• Умеренность… способствует здоровью и благополучию.
• Хотя бы велики и драгоценны были богатства, но если человек не способен распоряжаться ими добродетельно, то все погибнет и исчезнет вместе с ним и причинит владельцу крайний вред, а если душа его будет благородна и любомудра, то хотя бы у него не было собрано ничего, он будет в состоянии свободно распоряжаться имуществом всех.
• Хочешь стать далеко от пьянства? Избегай увеселений и роскошных столов и с корнем вырви этот порок.
• Худо взять бедную жену, худо и богатую: первое вредит имуществу, а последнее — власти и свободе мужа. Прискорбно иметь детей, а еще прискорбнее — не иметь: если последнее, то напрасно было жениться, а если первое, то подвергнешься горькой неволе.
• Худое, очень худое дело уступать место худым страстям. Надлежит всячески отражать их и возбранять им вход. Ибо как скоро они займут душу и ею возобладают, то, как огонь, падающий на сухие дрова, возжигают в ней страшный пламень.
• Часто многие из отцов делают все и принимают все меры, чтобы у сына был хороший конь, великолепный дом или дорогое поместье, а о том, чтобы у него была хорошая душа и благочестивое настроение, нисколько не заботятся. Это и расстраивает всю вселенную, — то что мы нерадим о своих детях, заботимся об их богатстве, а душой их пренебрегаем, допуская крайне безумное дело.
• Человека, живущего добродетельно и скромно, все уважают и почитают, хотя бы он был беднее всех, а порочного и развратного все отвращаются и ненавидят, хотя бы он владел великим богатством.
• Что возница для колесницы, или кормчий для корабля, или музыкант для музыкального орудия — тем же Создатель поставил душу для этого земного сосуда. Она держит бразды, движет рулем, ударяет в струны, и когда делает это хорошо, что производит согласнейшие звуки добродетели, а когда или слишком ослабляет звуки, или напрягает их больше надлежащего, то нарушает и искусство и благозвучие. Такой-то душой пренебрегают многие из людей, не удостаивая ее даже и малейшего попечения, а все время своей жизни тратят на заботы о теле.
• Что такое кротость и малодушие? Когда мы, видя других оскорбленными, не защищаем их, а молчим, это — малодушие; когда же сами, получая оскорбления, терпим, это — кротость.
• Человеку невозможно всегда быть одинаковым и во всем успевать, но естественно иногда и оказаться слабее собственной силы.
• Юность неукротима и имеет нужду во многих наставниках, учителях, руководителях, надсмотрщиках, воспитателях. Что конь необузданный, что зверь неукротимый, то же самое и юность. Поэтому если вначале и с первого возраста поставим для нее надлежащие пределы, то впоследствии не будем иметь нужды в великих усилиях. Напротив, потом привычка обратится для них в закон.
• Языку назначим некоторые правила и пределы, так чтобы наперед взвешивать выражения и потом уже произносить слова, а мысль приучим не вымышлять ничего вредного, а если что-нибудь подобное привзойдет извне, отвергать это, как излишнее и могущее повредить.
Просмотрено (1059) раз
