Посвящается святителю Василию Великому, архиепископу Кесарии Каппадокийской
Удивительный край — Каппадокия
На территории современной Турции есть уникальная земля — Каппадокия — особое место в истории христианства.
Каппадокия, одна из древнейших освоенных человечеством областей, в силу исторических причин на столетия была отрезана от духовного общения с христианским миром. В 1300 году султан Селим I объявил о создании Османской империи, и эта часть бывшей Византии за короткий срок утратила почти всех своих иноков, некогда пребывавших здесь. Последний по времени приток монашества в эти края был связан с завоеванием Константинополя крестоносцами в 1204 году. Христиане — греки и армяне — в Каппадокии продолжали жить до 1920-х годов, но ее роль как одного из главных духовных центров восточного христианства осталась в прошлом.
Необычный рельеф и особые почвы Каппадокии образовались под влиянием деятельности нескольких вулканов, два из которых — Хасан и Эрджиес. Вулканы давно замолчали. Почва же плодородна и даже не требует полива. Ей хватает влаги, накопленной за период весенних и осенних дождей. Зимы здесь часто снежные. По долинам и расселинам протекают непересыхающие реки и речушки, вершины вулканов заснежены круглый год.
Вулкан Эрждиес:
Узкие долины и каньоны, каменные грибы, туфовые «ножки» которых покрыты гранитными «шапочками» (fairy chimneys — «волшебные камины»), и изъеденные горными потоками стены каньонов поражают своим необычным видом. Среди всего этого «космического» пейзажа зреют оливы и виноград, цветут ирисы, высятся тополя и свисают спелые плоды фруктов. Само имя Каппадокия происходит от древнеперсидского «катпатука», что значит «Страна прекрасных лошадей». В дохристианскую эпоху каппадокийцы разводили лошадей.
Экзотичностью пейзаж Каппадокии обязан вулканической деятельности. Плоскогорье, расположенное на высоте более 1000 метров над уровнем моря, десятки столетий являлось важным перекрестком Древнего мира. За эту территорию сражались многие известные в истории военачальники.
Подземные города
Мягкий известковый туф легко поддавался инструментам, пещеры расширялись и благоустраивались, а некоторые башенки из застывшей лавы превращались в настоящие дома. К началу нашей эры здесь уже насчитывалось несколько крупных скальных городов. В каппадокийских пещерах в разное время жили люди многих национальностей.
В этом и была главная тайна Каппадокии — почти в каждом каменном изваяния внутри существовала жизнь, которую открыли только в 1907 году. Оказалось, что Каппадокия — это страна скальных монастырей, келлий и церквей, и целых городов. Здесь в первые века нашей эры скрывались бежавшие от гонений христиане. Несколько человек за день могли выдолбить в туфе небольшую комнату…
Также это была почти граница Римской (в дальнейшем Византийской) империи. На окружающей территории проходили многочисленные войны II?III веков между Римом и Персией. В 260 году Каппадокия была временно взята персами… Но сама «сокрытая», «внутреннняя» Каппадокия, с ее подземными городами и лабиринтами, во многом была недоступна чужестранцам. Во времена войн пещеры еще более углублялись… Забегая вперед, отметим, что в VII веке Каппадокия на несколько столетий отходит сарацинам (иранцы — мусульмане), и в эти VII?VIII века христиане, не ушедшие в Византию, находят себе пристанище все в тех же подземных городах. К тому времени подземная система получает свое наибольшее развитие.
Количество уровней подземных городов в некоторых местах доходит до 8 этажей (это около 100 метров под землей). Города соединялись между собой сложными ходами, откуда случайный человек вряд ли мог выбраться самостоятельно. В случае опасности входы в коридоры спешно заваливали огромными камнями весом до полутонны. Эти огромные двери невозможно было открыть снаружи. Они открывались и закрывались только изнутри. В середине каждой имелось небольшое отверстие, через которое осажденные могли наблюдать за нападающими, а также длинными копьями отражать нападение. В узких проходах были и многочисленные ловушки. Можно предположить, что через какое-то время сарацины перестали проникать во владения «подземных христиан», которых так и называли — «земляные люди» (за то, что они перемещались под землей сквозь отверстия, трещины и лабиринты, похожие на пещеры и норы). Таким образом христиане и существовали в этих подземельях в тяжелые времена… Исследователи предполагают, что в одном из самых больших подземных городов Деринкую («подземный колодец») могли одновременно проживать до 50 тысяч человек. В сложный многоярусный лабиринт ведут около 600 входов, многие из которых находятся в подвалах деревенских домов. Воздух в подземные города поступает через сотни вентиляционных шахт глубиной до 80 метров, воду люди получали из подземных рек, до которых прорубались специальные проемы и шахты. Постоянная температура +13?15 градусов.
Условная схема города Деринкуя:
Сейчас эти жилища выглядят пустыми. Но представив себе их с предметами обихода — глиняными сосудами, тканями, даже некоторой мебелью, можно представить и жизнь людей в этих, казалось бы, необитаемых пещерах. Однако жизнь эта была непроста, она была полна лишений и трудов. Но Господь заботился о своих верных чадах, и люди через эти временные скорби шли прямым путем в небесные царские чертоги…
Главное, что люди могли не только передвигаться и жить в этих каменных норах без солнца, но и на протяжении многих лет бороться за свое существование. И в самом деле, без Божией помощи прожить в этих подземных лабиринтах было просто невозможно. И ничто не могло помешать этой помощи, ни люди, ни духовные враги. Одна могла быть помеха — недоверие Богу, заботящемуся о спасении каждого и посылающему наилучшие для этого, Ему ведомые условия. Соответственно, можно представить себе и духовный уровень подземных христиан-каппадокийцев, поверивших своему Богу и принявших Его волю о своей жизни.
Еще один подземный город Каймаклы, площадью всего 4 квадратных километра, поражает своими запутанными многоэтажными лабиринтами. Город состоит из гостиных, хлевов для скота, кладбищ, церквей, складов и даже виноделен. Все помещения тщательно продуманы. Например, колодцы, из которых брали воду, устроены таким образом, что воду в них нельзя было отравить снаружи. Выкурить «земляных людей» было невозможно: дым не доходил до нижних этажей, брать измором — тоже: убежища были полностью приспособлены для долгой жизни без вылазок на поверхность: помимо системы вентиляции здесь имелись запасы продовольствия, масла и воды. Помещения и проходы освящались лампадами с маслом. Благодаря изоляционному свойству туфа тепла от лампад было достаточно для обогрева помещений. Ученые предполагают, что в городе Каймалы проживало до 10 тысяч человек. Есть сведения, что эти два самых больших подземных каппадокийских города были соединены туннелем.
Монашеская страна
Помимо того, что Каппадокия дала пристанище гонимым христианам первых веков и времен последующих войн, здесь находили приют и почитатели икон тяжелого века иконоборчества. Но существует и иное предназначение этого воистину Богом избранного места, которое не случайно оказалось на долготе Святой земли, а ее центр — Гереме — на меридиане Иерусалима. И это предназначение открывается в IV веке, когда христианство получает свободу и признается государственной религией. Конечно, Каппадокия находилась рядом с границей империи, и опасность войны всегда имела место. Но именно с IV века здесь появляются первые монастыри и отдельно живущие отшельники, впрочем, как и в других местах Византии. Изначально монастыри устраивались в подземных городах, а со временем вышли наружу.
Что звало многих людей лишать себя спокойной жизни, мирских благ, удаляться в пещеры и малопроходимые места, порой лишенные всякого удобства? Ревность по Богу, на которую подвигают слова Христа: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед мене (Ср.: Мф. 19: 21)… Куда зовет Спаситель вопрошающего у Него о совершенстве? Ответом может быть только Его собственный путь — через распятие к воскресению. И воистину, без распятия нет и Пасхи. «Они распяли себя для мира» — говорит о истинных иноках авва Дорофей, а в идеале каждый христианин — инок, т.к. жизнь у него иная от жизни мира. Царство Мое не от мира сего (Ср.: Ин. 18: 36). Так и существовали здесь бок о бок в единодушии монашеская страна и отрекшиеся духовно от мира христиане-миряне, составлявшие собой единую большую общину из множества маленьких.
Читаем далее у евангелиста Матфея: и всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею примет и живот вечный наследит (Ср.: Мф. 19: 29). Можно привести много цитат из Священного Писания об отречении от мира, но смысл будет один — человек, оставляющий мир, делает это от любви к Богу и к этому самому миру, не к ценностям его, а как бы сочувствуя, оплакивая и жалея его и сущих в нем. Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ср.: Ин. 15: 13) — вот и клали душу свою эти дивные иноки не только за други своя, но, следуя Христу, за весь мир. Ради молитвы за него и их молитвами этот мир и стоит до сих пор.
Первые века христианства люди не нуждались в таких подвигах, само исповедание себя христианином и жизни по Евангелию уже делало человека подвижником, воистину иноком в миру. Многие сами шли на лютые мучения ради Христа, а сущие в гонениях несли эти мучения всей своей жизнью и ею свидетельствовали о своей вере. Когда же гонения закончились, искавшие совершенства сами шли на вольные мучения за Христа, которые и выражались в подвижничестве и аскетической жизни. Они молились в лишениях и с болью, но через это были особенно близки Христу. Отдавали пот и кровь и принимали дух, в сердцах своих сораспинались Спасителю ради любви, были сопричастниками Его жертве за мир и через это «неотмирно» радовались той радостью, которую мир никогда не даст и вряд ли поймет. Вот оно — казалось бы, безумие пред очами человеческими… Но премудрость Божия как небо от земли отстоит от мудрости людской.
Полки мучеников (порой бескровных), ряды праведников, сонмы подвижников, устремившихся в пустыни, чтобы в возможной полноте осуществить святые евангельские заветы, — вот чем искавшее истины человечество приветствовало Евангелие! И здесь важно то, что для древних христиан быть христианином значит быть святым. «Святая святым» — слышим мы литургический возглас, и это относится ко всем верным… Но не осознание себя святыми жило в сердцах подвижников, но само стремление к чистоте жизни и совершенству. И чем более человек свят, тем более в нем смирения и видения того, что все хорошее в нем — Божие, а свой только грех. Эти дивные подвижники могли истинно говорить с апостолом Павлом: Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2: 19, 20).
На удаление иноков в Каппадокию и другие пустынные места повлияло и состояние официальной церковной организации в Византии. С прекращением гонений в официальной церкви появилось много карьеристов и людей, преследовавших свои интересы, для которых сан был не служением Богу, но средством к высокому положению. Удивительна история святителя Иоанна Златоустого, который бегал сана… Доходило до того, что преподобный Пахомий Великий запретил своим духовным чадам — монахам принимать духовный сан, дабы сохранить полную независимость от византийских епископов.
В то время монашеское житие развивалось очень стремительно. У одного Пахомия Великого в основанном им монастыре было около 7 тысяч иноков, через 100 лет их было уже 50 тысяч.
«Свет монахам — ангелы, а свет для людей — монашеское житие», — говорил преподобный Иоанн Лествичник. Так и сосуществовали ангелы — каппадокийские иноки — и миряне, населявшие эту землю… Тысячи местных людей спасались вокруг монахов-подвижников, они испытывали на себе благотворное влияние монашеской жизни, проходившей у них на глазах. Она была для них и нравственным, и духовным эталоном.
Соответственно иноческой жизни, жили и истинно верующие миряне. Они жили Евангелием, для них было страшно и непонятно жить иначе, ведь они назвались христианами, а значит, и жить призваны по Христу! Познав Бога, они покорялись Ему во всем, но двигал ими не страх, а любовь и жажда Бога, и в жертву они приносили всю свою жизнь. Можно только предполагать, сколько ведомых и неведомых святых дало то время…
Все это важно знать для понимания самого духа Каппадокии, людей, населявших ее, их идеалов и стремлений и, соответственно, выражения этого духа в искусстве.
Уже в IV веке было три вида иноческого жития — отшельничество, скитское и общежитие. Собственно, в Каппадокии сложился сам тип общежительного монашества.
Каппадокийские святые
По преданию первую весть о Христе принес в Каппадокию святой Лонгин Сотник, бывший при Кресте Спасителя. Есть сведения о проповеди в Каппадокии апостолов Петра, Павла, Андрея, а апостол Фаддей, названный Иудой, рукоположил там во епископа Феофила, тем самым основав христианскую общину.
Больше сотни святых прославили Каппадокию. Интересная особенность возникновения святых в тех или иных местах заключается в том, что наибольшее их количество подвизалось в диких и малопригодных для жизни людей местах. Можно вспомнить святых иноков из египетских пустынь, из мертвых гор Палестины, Афона, русских лесов и русского Севера… Видимо, такие условия создают какое-то особое внутреннее настроение, отрешенность вместе с самой природой, пространством от мирских ценностей и устремленность к Небу. Очень немногим дан дар жизни в миру как в пустыни, да и сохранения чистоты в миру дается гораздо сложнее. Здесь люди спасаются, скорее, служением ближнему, устройством дела Божия на земле и служением Ему… В ряду же мест, настроенных на созерцательную, аскетичную жизнь, стоит и Каппадокия, в которой сам рельеф располагает к стремлению к небу. Кажется, будто земля через высокие каменные глыбы предстоит в молении своему Создателю. Пустыня и стремление вверх, аскетизм и горение… И покрывающее все бесконечное пространство неба — образ покрывающей любви, которая «николиже отпадает». Родина более сотни только известных святых!
Можно перечислить наиболее известных, родившихся или какое-то время живших здесь: мч. Лонгин Сотник, свт. Григорий Чудотворец, вмч. Георгий Победоносец, свт. Василий Великий, свт. Григорий Нисский, свт. Григорий Богослов, равноап. Нина, просветительница Грузии, прп. Савва Освященный, 40 мучеников севастийских, прп. Феодосий Великий, прп. Афанасий Афонский, прп. Герасим Иорданский, прп. Арсений Каппадокийский, прп. Паисий Святогорец, прав. Иоанн Русский и многие другие…
Непрерывная связь святых — как звенья одной цепи…
Пещерные храмы
Среди пейзажа, напоминающего застывшее бурное море, внутри скал и гор, его образующих, устроены церкви строгих канонических форм и изысканных пропорций, в отличие от других известных пещерных комплексов, где устроители церквей часто использовали природные пустоты, лишь слегка придавая им геометрические очертания. Всего в Каппадокии и окрестностях насчитывают до 3000 храмов разных размеров — от больших (есть храмы и четырехстолпные, и крестовокупольные, а одна из недавно обнаруженных базилик достигает в высоту 12,5 метра) до самых маленьких. Наиболее изучены около 600. Ранние храмы датируются V?VI веками. Они строились по самым простым проектам — квадратная или слегка вытянутая форма, куполообразный свод, прямоугольный небольшой алтарь. В Х и XI веках начали строиться церкви большего размера по византийской крестообразной модели — с куполами в центре и по бокам. Все пещерные храмы Каппадокии удивительно гармоничны. Их камерность, неброская и уютная атмосфера говорят о том, что они создавались с расчетом на то, что, о них никто не узнает.
Во многих алтарях каппадокийских храмов сохранились монолитные престолы и прообразы современных иконостасов. В некоторых храмах расписан только алтарь, а потолок храмовой части занимает большой крест, символизирующий просвещение всего мира светом христианства. Или, как в Уч Хачлы, три креста. Скульптуре и каменной резьбе отводится первый, земной, осязаемый уровень. Живопись присутствует в алтаре, который представляет небо. Подобная иерархичность художественных средств выражения учит, что искусство всегда символично, по крайней мере в Церкви. Ведь это — язык, позволяющий людям разных национальностей и разной культуры войти в мир Евангелия всякому, кто прочел его или услышал во время богослужения. И символ призван не зашифровывать, а расшифровывать смысл.
Огромный резной крест покрывает внутреннюю часть храма:
Есть церкви настолько небольшие, что можно коснуться свода поднятой рукой или дотянуться до противоположных стен, раскинув руки в стороны. И такие храмы часто полностью расписаны. Количество сюжетов, образующих программу росписи, крайне невелико. Автор не просто выбирает из них относящиеся к празднику, к тому или иному святому. Он раскрывает смысл всего христианского учения. И делает это не пересказом, а средствами символическими. Сопоставляя несколько сюжетов, которые, подобно визуальному, красочному слову высекают искру Слова Божия, каппадокийская фресковая живопись скорописью обегает все стены и своды, донося саму суть изображения, не уводя умозрение от главного через детали. Некоторым это может показаться небрежностью или грубостью, наивностью, но следует полагать, что авторы искали не тщательности изображения, но с предельной концентрацией выявляли и передавали дух изображаемого. Колористическая точность и оригинальность композиционных решений, самих линий, владение не только технологией, но и техникой все равно указывают на мастерство. Но дабы не затмить духовное душевным, каппадокийские мастера не делали акцента на художестве. Каждый расписанный храм — это, скорее, веяние Духа Божия, в руце которого художник — лишь инструмент. В Каппадокии Господь явил Себя именно таким образом. Результат — от этих росписей даже у далекого от вопросов искусства человека буквально захватывает дух. На них невозможно наглядеться, от них не хочется уходить. Кажется, что они свидетельствуют о той истине, которой не хватает современному человеку.
Несмотря на малые размеры, все пещерные храмы торжественны и монументальны. До сих пор они сохраняют святость происходивших здесь таинств. Их достоинство не оскорбили обезображенные богоборцами фрески, поэтому каждого, даже иноверца, не покидает ощущение присутствия здесь высшей силы — Бога и ангелов Его. Разные чувства присущи ныне людям, попадающим сюда, — трепет, страх, любовь, чувство соприкосновения с чем-то неземным… Так или иначе, окружающая атмосфера влияет на души и находит отзывы, ведь вокруг в зримых, хоть и поруганных образах, открывается тот мир, к которому призвана любая душа. Иначе и быть не может, ведь к однажды освященному престолу (а сколько их здесь!) навеки приставляется служить ангел Божий и не отходит от него. Видимо, нередко возникает и чувство скорби у христиан, видящих свои святыни в мерзости запустения…
Такое множество церквей лишь подтверждает, что люди, жившие здесь, жили всецело для горнего мира, жили переживаниями событий земной жизни Христа, имеющей вневременное и вселенское значение и раскрывающейся в своей полноте в литургии. Здесь люди жили литургией, всю свою жизнь и повседневные дела с рассветом или же в ночных молитвах освящали приношением благодарственной жертвы Спасителю. Жертвенник — Вифлеем, Престол — Гроб Господень, Распятие — Голгофа. Вновь Дева зачла от Духа, вновь рождается Спаситель в мир, Сам больший всего мира и держащий его, вновь глаголет слова истины, Сам являющийся неизреченным Словом Божиим, вновь приносится в жертву за весь мир, распинается на Голгофе и воскресает, вновь призывает: «Приимите, ядите…» Божественная литургия присутствием Христа освящает все творение, ею держится мир…
Такое количество храмов в этом регионе свидетельствует только о том, что этими божественными и страшными событиями каппадокийцы и жили, что все земные попечения тоже были для них важны, но первоочередным, смыслообразующим фактором жизни было Евангелие. Не зря святитель Василий Великий, еще до Иоанна Златоустого составивший чин литургии, был именно отсюда и проповедовал здесь, храня и поддерживая подлинно христианский дух.
Каппадокия для многих явилась преддверием Небесного отечества, в своем стремлении ко Христу открывав алтарные врата в Царство. Несмотря на то, что во всей империи алтарные преграды уже получили свое развитие, в каппадокийских храмах даже XI?XII веков мы наблюдаем их наличие, но они сохраняют свою первохристианскую открытость алтаря.
Пусть никто не видит
Центр Каппадокии — Гереме — высокий холм, испещренный многочисленными пещерами. Это уникальный комплекс, объединивший в себе до полусотни пещерных храмов. Само название — Гереме — переводится как «пусть никто не видит».
Здесь есть все для жизни — церкви, кельи, трапезные, кладовые… Все храмы соединены извивающейся тропой, расширяющейся во многих местах до площадок. Легко вообразить себе бурную монастырскую жизнь на этом холме. В честь какого праздника или святого были освящены алтари, в большинстве случаев неизвестно. В путеводителях они носят незамысловатые названия, сложившиеся со временем у местных жителей. Например — Йанлы Килисе («Змеиная церковь»), на большой фреске которой великомученики Георгий и Феодор Стратилат в образе воинов на конях поражают большого змия:
В Каранлик Килисе — «Темной церкви» действительно стоит полумрак, т. к. она находится в толще скалы, и свет в нее попадает через одно крошечное окошко. Фрески ярких цветов, надо полагать, писались специально, учитывая, что они будут освещаться от лампад и давать интересную игру красок, выявляя основные сюжеты и акцентируя главные образы. Здесь есть уникальное изображение Воскресения Христова, победившего ад и попирающего дьявола, скованного по конечностям. Под этим изображением находится фреска трех отроков в пещи вавилонстей и ангела, орошающего их росой благодати Божией, в чем видится прямая связь с верхним образом Спасителя, выводящего ветхозаветных праведников из ада — суть обжигающего огня пустоты:
Более привычно звучат названия храма в честь свт. Василия Великого, вмцц. Варвары и Екатерины, но эти названия также условны, т. к. даны по относительно хорошо сохранившимся росписям.
Весьма интересна находящаяся неподалеку Сакли Килисе («Тайная церковь»), открытая лишь в 1956 году, благодаря чему в ней сохранились древние фрески, выполненные в монохромных красных и охряных тонах. Вместо купола — плоское перекрытие с большим крестом и арочные своды с изображениями святых. В основном это мученики и мученицы, а также врачи безмездные. На боковых стенах — праздники, но основная композиция росписей сводится к большой фреске распятия с предстоящими. Возможно, это и задало выбор святых и цветовой, близкой к красной, гаммы. Спаситель проливает Свою святую кровь и питает ею притекающих к Нему. Ответ на это — сонмы мучеников, засвидетельствовавших своей кровью верность Ему, а вслед за ними отцы преподобные, выявившие непреложный закон жизни — «дай кровь и прими дух»…
Темная, Яблочная и самая верхняя церковь — Чарыклы килисе («Сандальная») расписаны позже других — в XIII веке и похожи друг на друга колоритом, манерой письма, отделкой ликов, одеяний, фонов, орнаментов. Создается впечатление, что они расписаны одной артелью.
В каменном полу «Сандального» храма отпечатки ног — отсюда и название — от слова сандалии. Прямо над отпечатками фреска Вознесения. Исследователи говорят о посвящении храма именно этому празднику. Интересно предположение С. Шихачевского (исследователь Каппадокии) об этих отпечатках ног: «Под церковью, в той же горе, в ее толще высечена монастырская трапезная. Стол и скамья вокруг него из того же монолита, что и само помещение. Оба узких конца стола обозначены полукруглыми нишами — люнетами. В одной из них нарисован красной охрой небольшой крест византийской формы, а в другой написана “Тайная вечеря”. Других изображений в прямоугольной комнатке с плоским потолком явно никогда не было. Писать этот сюжет в монастырской трапезной идея не новая. Но здесь ее воплощение производит очень сильное впечатление. Не в последнюю очередь из-за отсутствия какого бы то ни было декора. У сидящих за столом и даже у вошедших возникает эффект присутствия и соучастия в последней трапезе Христа и апостолов. С вопросом, обращенным к себе: «Кто ты сам за этим столом?» человек поднимается по крутой лестнице, чтобы вкушать Хлеб Небесный и, стоя, вместе с апостолами, смотреть на Возносящегося, оставившего отпечатки стоп на камне Елеонской горы».
Самый большой и главный храм в Гереме — Такалы килисе («Церковь с пряжкой»). Вероятнее всего, этот храм был кафедральным. Уникальные росписи X?XI веков достаточно хорошо сохранились.
Знаковая система росписей
Одна из загадок Каппадокии — церкви, лишь слегка украшенные красными полосками и значками прямо по каменным стенам и сводам. Например, храм Варвары в центре Гереме. Он расписан геометрическими изображениями и самыми незатейливыми орнаментами. Во всех энциклопедиях и учебниках по истории искусств его называют «иконоборческим». Но датируется этот храм X веком, когда иконоборчество как ересь было предано анафеме уже более двухсот лет! Изначально предполагалось, что таких храмов в Каппадокии только два — великомученицы Варвары и здесь же, недалеко, великомученицы Екатерины. Но со временем стало понятно, что таких церквей множество.
Можно сказать, что все церкви Каппадокии имеют хотя бы следы подобных украшений. В Токалы килисе — самой большой и известной церкви Гереме — эти красные полоски и значки проглядывают сквозь все три разновременных слоя живописи. В некоторых храмах эти простые геометрические узоры нанесены красной охрой на такие детали интерьера, как слегка выпуклый валик, подчеркивающий силуэт портала входа, или тонкую горизонтальную полоску по периметру церкви, разграничивающую стену и начало свода. В таких случаях они действительно производят впечатление бесхитростного декора. Подобным же образом могут быть выделены небольшие ниши в стене или нарисованы небольшие кресты над входом.
Исследователи считают, что в некоторых церквях многочисленные и совсем не простые орнаменты явно заключают в себе символическую информацию, и система таких знаков и символов стройна и разработана. Так, зубчатые красно-белые треугольники, напоминающие горящие факелы, расположенные в парусах, обозначают евангелистов. Восемь вертикальных «деревьев» с огненными кронами в куполе символизируют архангелов. А крест, сияющий лучами в центре этого же купола, — Сам Христос Вседержитель. Полоски, «наивно» имитирующие каменную кладку стен и сводов, символизируют камни стен Небесного Града — Нового Иерусалима.
Можно предполагать, что такая система росписей, получив начало в римских катакомбах, развилась, спустя века, в период иконоборчества в Каппадокии. Или же явилась плодом творчества перешедших из мусульманства неофитов, у которых еще на подсознательном уровне действовал закон о запрете священных изображений. Но есть и опровергающий вопрос: зачем же тогда в период иконоборчества сюда бежали тысячи монахов и мирян — почитателей икон и самих иконописцев, как в одно из мест, не подчинявшихся императору? Чтобы вновь подвергнуться гонениям? Так или иначе, особая система краснофигурных орнаментальных росписей некоторых каппадокийских храмов перешла в особую форму символического богословия и даже богопознания.
Уникальная композиция Рождества Христова:
Евгений Трубецкой, говоря о чувствах, испытываемых человеком в древних храмах, отмечал, что строгие лики святых и сложенные в благословение персты влекут к себе и в то же время останавливают. Что же это за останавливающая сила священного изображения, как бы глаголющая: «остановись и внемли!»? «Она требует от нас, чтобы мы оставили за порогом всякую житейскую пошлость… Пока мы не освободимся от ее чар, икона не заговорит с нами… Смотря на икону, следует относиться к ней, как к высочайшей особе, ибо не мы смотрим на икону, но икона смотрит на нас. Было бы дерзостью заговорить с нею первым — нужно стоять и терпеливо ждать, когда она изволит заговорить с нами».
Те же слова можно отнести и к символическим каппадокийским фрескам.
Различие стилей и манер фресковой живописи
Каппадокия — сплетение многих культурных традиций. Именно здесь находили пристанище представители различных народов империи. Отсюда — большое разнообразие стилей и росписей в иконографии и технике ее исполнения. Близость Грузии и Армении тоже повлияла на фресковую живопись Каппадокии. Да и на самой территории этого места проживало множество армян.
В долине Ихлара находятся несколько пещерных храмов, росписи которых резко выделялись из общего ряда каппадокийских фресок. Стилистику росписей храмов Ихлары исследователи отнесли к отдельной восточной группе. Именно с этой долиной связывают факт установления здесь Львом Мудрым армянских поселений.
Церковь Агачалты («Церковь под деревом») — наверное, самая известная в Ихларе. Храм утратил свою алтарную часть, которая откололась и обрушилась в поток под ним… Смелость и быстрота кисти автора, как и все композиции храма, исключительны. Очевидно, что роспись одновременна созданию храма, что не частое явление здесь. В Агачалты роспись и архитектура весьма согласованы — полное согласие зодчего и стенописца налицо. А может, это был один человек?.. Росписи датируются X веком.
Купол храма Эль-Назар:
Сохранность стенописи, несмотря на неблагоприятные климатические условия и варварство, очень высока. Техническое совершенство этих росписей указывает на высокий профессионализм их создателей. С точки зрения технологии, местные росписи ближе всего к иконе. Главная трудность фресковой живописи заключается в том, что художник должен начать и закончить работу в тот же день, пока грунт не высох. Писать нужно легко и свободно, но как только кисть начнет идти с трудом, работу нужно заканчивать — краски перестают впитываться и не закрепятся. Если что-то не удалось — переписать фрагмент уже невозможно. В этом случае неудавшуюся часть вырезают, отделяя от стены известковый слой, и накладывают новый. За день опытный стенописец расписывает 3?4 квадратных метра. При больших размерах росписи рисунок расчленялся на несколько участков, членение делалось по контурам отдельных деталей композиции, стремясь к тому, чтобы шов был малозаметным и сливался с линиями рисунка. Но на многих фресках все равно видны «дневные швы». В связи с этим фресковая техника — один из трудоемких видов живописи, требующий мастерства, творческого напряжения, собранности, уверенной руки, быстрой работы и совершенно четкого представления обо всей композиции и каждой ее части.
Разнообразие манер фресковой живописи Каппадокии поражает. Здесь существовало около двух десятков различных художественных направлений со своими существенными особенностями и отличиями композиционных, колористических и других художественных приемов. Такого разнообразия средневекового искусства, пожалуй, не знает ни одна страна того времени.
Еще один интересный прием можно наблюдать в храме «Баххатин» в той же Ихларе. По всей видимости, росписи в этом храме делались по черному (или темно-синему) фону, чего никогда не делалось ни до, ни после Каппадокии. Все внутреннее пространство храма является одной большой мандорлой. Все изображения как бы раскрываются из таинственного «божественного мрака» непознаваемости и Божией трансцендентности. И само их раскрытие визуально открывает путь к богообщению.
Расписывали храмы обычно в летний период — с мая по сентябрь. После утверждения композиции настоятелем и старцами наносились контуры будущих фресок. Иногда основные линии эскиза усиливали графьей, прорезая контур ножом. На этой стадии проверялась гармоничность связи архитектуры и будущей росписи, усиливались или ослаблялись какие-то части композиции, могли меняться масштабы, ибо иконы и особенно росписи составляют неразрывное целое с храмом и должны быть подчинены его архитектурному замыслу. В этом удивительная архитектурность (по слову Е. Трубецкого) религиозной живописи. Подчинение архитектуре чувствуется не только в храмовом целом, но и в каждом отдельном иконописном сюжете — каждое изображение имеет свою особую внутреннюю архитектонику.
Издревле известно о добыче в самой Каппадокии натуральных красителей. Здесь протекает самая длинная река в Турции — Кызыл-Ырмак — Красная река. Замечательный цвет красной глины по ее берегам и дал название реке. Благодаря этой жирной, насыщенной красным цветом глине гончарное искусство было здесь распространено еще во времена хеттов. Эту же глину, по-видимому, использовали и древние художники для приготовления красок для росписи. Краски готовили долго и тщательно, перетирая на чистой воде необходимые сухие пигменты, подготавливая такое количество смесей, которого должно было хватить на весь день. Для работы использовались только кисти с мягким волосом, так как жесткий волос разрушал свежую штукатурку, смешивая с ней краску и изменяя цвет. После выполнения фрески ее поверхность тщательно шлифовалась раствором, содержащим воск, и полировалась. Со временем под воздействие воздуха на поверхности фрески образуется прозрачная пленка, закрепляющая и сохраняющая пигменты. Если стена хорошо подготовлена, краски веками сохраняют свой первоначальный цвет и разрушаются лишь под воздействием влажности или неблагоприятного состава воздуха.
Мир горний и мир дольний
Что же мы видим в каппадокийских храмах? Объединение пространств — мира окружающего и мира духовного, вечности и времени — и, следовательно, исчезновения времени, разрыва его ткани и наступления «времени сакрального». Отец Павел Флоренский в «Философии культа» пишет о том, что священник, произнося начальный возглас литургии «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа…», уже тем самым «разрывает время» мирское, и наступает холистическое «время» вечности. Тот же эффект дает уже само присутствие в храме, тем более в храме со сферическими формами сводов и росписями. Это уже иное, отличное от мирского, пространство и иное время. Сами стены перестают быть стенами, они открывают бесконечные пространства вечности, и это особенно ощущается при непосредственной близости этих стен (в некоторых храмах потолок можно достать рукой). Это уже пространство концептуальное, в том смысле, что, будучи ограниченным снаружи, умозрительно вмещает в себя внутри все мироздание. Стены и своды буквально окружают человека, который попадает в реальную сферу (и духовную, и физическую) иного бытия. Сами росписи подчинены этой сфере и ее круговым движениям. Физически явленная в пространстве храма, эта сфера становится даже больше всего космоса, так как образована бесконечными в своем смысловом значении пространствами фресок. Обрамление композиций узорами создает визуальную динамику — все как бы движется. Но движение это внутреннее, поскольку сами композиции статичны. В этом можно увидеть как противопоставление временного, изменяющегося мира миру вечному, так и указание на внутреннее движение молящегося, на глубокую эмоциональную напряженность, не подверженную времени.
Видимая статичность иконы воспринимается как неподвижность, но ведь и абсолютная скорость часто воспринимается как неподвижность, так как нет точек отсчета этой скорости. Внешнее движение не может выразить «бытия вечности», но «движущиеся» орнаменты каппадокийских храмов указывают на движение души, на ее горение, на ее полет к Богу и преодоление самого времени. Движущийся предмет находится в области пространства и времени, но сами изображения святых, Божией Матери и Спасителя неподвижны, как относящиеся к иному миру, где нет тлена времени и материального пространства.
Внешняя неподвижность иконографических фигур — это форма их внутренней динамики. Так и человек, у которого углубленно работает мысль, как бы замирает, телесно застывает, останавливается при всем его внутреннем духовном движении…
Объединение пространств особенно явно чувствуется при совершении таинства Евхаристии, когда бесконечный Бог освящает Дары на престоле, Сам является в Святых Таинах. Однажды приняв на Себя человеческую природу, Он этим освятил всю материю. Сама икона утверждает догмат вочеловечения Бога Слова. Во время совершения литургии святые, явленные на фресках, вместе со всеми молящимися предстоят пред Богом. Вот оно — единство земной, воинствующей и небесной, торжествующей Церкви! Человек входит в непосредственное общение с миром вечности, как и сама литургия вечна. Здесь на самом деле теряется само ощущение времени. Тем более можно представить себе подобные переживания во время совершаемых когда-то здесь Евхаристий. Здесь воистину соединяется Вознесение со Вторым Пришествием, которое уже сейчас явлено на богослужении, уже сейчас члены Церкви предстоят в страхе и трепете и в то же время с упованием и в любви явленному во славе Христу. Все Евангелие здесь — либо во фресках, либо в символах, освящающих все пространство храма. Все слова Спасителя говорятся с Креста, видимого тут же, которому и предстоят молящиеся, сораспинаясь Ему, дабы тут же быть сопричастными и Его Воскресению.
Близость и открытость алтаря еще более усугубляют причастность происходящего на литургии. Здесь же и близость Божией Матери, успение Ее и в то же время радость вознесения и заступничества. Как и в Кресте Христовом и воскресении, в успении Божией Матери тоже читается смерть и в то же время победа над ней.
Люди явно ощущали себя в крепости. И даже не столько физической, хотя вся архитектура к этому располагает, сколько в духовной. Да и сама четкость и ясность линий, колорит фресок, исключающий чувственную душевную живописность, говорит о бескомпромиссности пребывания в этой «крепости» и жизни по духу Евангелия.
Неизвестно, кем были каппадокийские иконописцы. Дошли сведения лишь о том, что расписывали храмы здесь армяне, греки, но история не сохранила их имен и житий. Здесь переплелись многие культурные традиции — греческие, армянские, коптские, грузинские, сирийские… Несомненно одно — с детства художников окружала выдающаяся византийская культура, заложившая основы всего православного искусства последующих веков. Художники, впитав в себя лучшие традиции этой высокой духовной школы Византии, по-своему, не копируя ее, отразили «небо на земле». И церковное искусство — соборное творчество, рождаясь из литургии, является ее продолжением. Уже само творчество — своего рода священнодействие, в котором иконописец молитвенно предстоит пред Богом в безмолвии, а его творчество — это проявление богословия, как и творения святых отцов-каппадокийцев. По слову святителя Василия Великого, «что слово повествовательное через слух представляет, то самое живописное искусство без слов чрез подражание показывает». Сам творческий акт воспринимается как откровение, дарованное свыше, как сверхъестественное видение, открывающее истину. Поэтому художник рассматривается как исполнитель Божией воли, и создаваемый им образ должен отрывать мысли от земли и возносить на небо. В будущем веке верные, по слову апостола, узрят Бога лицом к лицу. Икона — начало этого созерцания и предстояния.
Остатки былого величия и Каппадокия сегодня
В начале XIV века, когда Каппадокия вошла в состав Османского княжества, строительство новых пещерных храмов прекратилось. В 1453 году пал Константинополь, и последние надежды каппадокийцев на восстановление византийского правления рухнули. Времена Османской империи ознаменовались для них, с одной стороны, наступлением относительного мира, но с другой — постепенным оскудением церковной жизни. Несколько разрушительных землетрясений уничтожили множество церквей в долинах Гереме и Ихлара, и монашествующие покинули их. Пещерные церкви были заброшены, частью разрушились, частью перешли под хозяйственные нужды.
В XVIII и XIX веках христианские общины Кайсери, Мустафыпаши и некоторых других городов впервые за несколько столетий получают возможность построить новые церкви и заново расписать несколько действующих пещерных храмов. Немалую помощь в этом каппадокийцам оказала Россия: так, например, при помощи российских императоров восстанавливался и расписывался храм Св. Григория Богослова в Назианзе, некогда возведенный им самим.
Эта важная работа была прервана Первой мировой войной и последующим крушением Османской империи. Результат уничтожения Османской империи стал печальным: в 1924 году из Каппадокии было выслано около 250 тысяч греков — всё православное население региона.
Стоит отметить, что и отношение самих греков к высылке в Грецию было различным в каждом отдельном случае, применимо к каждой частной судьбе. Наиболее полно выразил трагическую двойственность этого события последний из великих каппадокийских святых, св. Арсений Каппадокийский, духовный отец святого Паисия Святогорца, также, кстати, уроженца Каппадокии. Предание сохранило его слова: «В Греции вы обретете Родину и воссоединитесь со своим народом. Но найдете ли вы там веру каппадокийских отцов?»
Сложить целостную картину положения современной Каппадокии, равно как и Турции в целом, достаточно трудно. В Турции нет ни ненависти, ни отторжения православных памятников, более того, положение пещерных церквей Каппадокии несомненно улучшилось за последние полвека. Фотографии 10?20-х годов XX века свидетельствуют, что храмы региона при греках находились в куда более плачевном состоянии, чем сейчас. Это было обусловлено крайней бедностью населения Каппадокии и отсутствием должной оценки памятников раннехристианской культуры у самих православных греков. Вплоть до начала XX века и другие православные народы уделяли ранней иконописи и фреске ничтожно малое внимание. Так, в России записывались иконы Рублева, сбивались фрески времен Феофана Грека. Поэтому обвинять в гибели десятков храмов Каппадокии именно турок — несправедливо.
С другой стороны, после выселения греков в 1924 году многие храмы были вновь осквернены малограмотными крестьянами, а затем и первыми туристами, начавшими посещать Каппадокию. Вскоре, однако, этому был положен конец: наиболее ценные храмы были отреставрированы (в основном силами европейцев) и поставлены под надежную охрану. Другой вопрос, что число сохраненных храмов идет на десятки, а храмов заброшенных — на сотни. В ряду сохранения древних культурных памятников в Турции православные стоят последними, вслед за османской и исламской культурами и памятниками античности…
При этом нельзя не отметить, что в XIX веке, в один из самых тяжелых периодов в отношениях России и Турции, русские императоры изыскивали возможности для спасения православных святынь Турции, в том числе и в Каппадокии. Специально созданный Российский Археологический Институт в Константинополе (РАИК) координировал деятельность русских реставраторов в Мирах Ликийских, в Стамбуле, в Назианзе. В 1917 году работы были свернуты и более никогда не возобновлялись.
Какое бы ни было состояние и положение современной Каппадокии, небесная Каппадокия есть всегда и во всем своем величии и славе предстоит пред Богом. Единожды соединившись, это уже неразрушимый ничем союз, и только в будущем веке, когда весь космос преобразится и «Бог будет всё во всём», откроется вся красота, сила и слава сего дивного места.
Ныне же можно только сказать с упованием в сердцах своих — Все святые каппадокийской земли, молите Бога о нас!
По материалам сайта Свято-Елизаветинского монастыря, Дмитрий Остроумов
Просмотрено (103) раз
